ПСИХОЛОГИЗМ. Термин «П» многозначен. В литературоведении так именуется стилевая характеристика художественных произведений, в которых подробно и глубоко изображается внутренний мир персонажей, т. е. их ощущения, мысли, чувства и т. д., и, возможно, дается тонкий и убедительный психологический анализ душевных явлений и поведения. А. Б. Есин выделяет три основные формы психологического изображения: суммарно-обозначающую, прямую и косвенную. В первом случае явления внутреннего мира лишь называются, во втором — детально описываются, в третьем изображение осуществляется через описание поведенческих признаков. В особую, вспомогательную форму следует выделить лишь намеки на душевные состояния и свойства героев с помощью описания окружающей их обстановки, как это мастерски делал Тургенев посредством картин природы.

За пределами психологии литературоведческий анализ является, пожалуй, единственной сферой, где П. имеет хорошую репутацию. Во всех других контекстах он понимается как нечто достойное порицания и искоренения. Согласно Н. О. Лосскому, «П. есть направление, рассматривающее все явления, входящие в круг какойлибо науки, как психические процессы и соответственно этому утверждающее, что законы, которым они подчинены, суть законы психологические». Однако в реальной практике употребления термина «П.»  порою происходят загадочные явления, которые вынужден был признать и Лосский: «Так, нередко два гносеолога, одинаково отрицательно относящиеся к П., вступая в спор, обвиняют друг друга в безотчетном П. Наоборот, иногда гносеолог, открыто признающий себя сторонником П., безотчетно развивает свои теории в духе антипсихологизма. Неудивительно поэтому, что в теории знания существует огромное количество школ и литература этой науки громадна». Многие недоразумения являются следствием игнорирования квантора общности, входящего в определение П. Кроме того, представители разных направлений могут не соглашаться друг с другом относительно роли, которую играют психические процессы в исследуемой ими области явлений. Наконец, от П. необходимо отличать психоцентризм, свойственный прежде всего самим психологам и выражающийся в таком представлении о системе научного знания, в котором психология занимает центральное или ключевое положение (Ж. Пиаже, Б. Г. Ананьев).

Приведем краткие формулировки некоторых концепций, в которых усматривался П.: психология должна стать основой для всей философии или некоторых ее дисциплин (Д. С. Милль, Э. Бенеке, Ф. Брентано, Т. Липпс); психология служит основанием для других наук (В. Дильтей и В. Вундт видели в психологии основу для наук о духе, Л. И. Петражицкий — для общественных наук); к психической реальности «сводится» какая-либо другая реальность (к ней пытался свести социальную действительность Г. Тард, а языковую — И. А. Бодуэн де Куртенэ).

В П. нередко обвиняются плодотворные психологические подходы, направления и школы за пределами психологии, которые активно используют теории и эмпирические методы психологии, выдвигают психологические (в т. ч. психоаналитические) объяснения исторических, этнографических, лингвистических, филологических, демографических, социологических, экономических и т. п. фактов. Единственным законным основанием для негативнооценочного суждения о П. какой-либо психологической концепции должно быть обнаружение ее внутренних и существенных ошибок, а вовсе не то, что кому-то не нравится, когда социальные или иные явления объясняются психологически. Свидетельством оздоровления морального климата в постсоветской философии и социальных науках явилось снятие ярлыка П. со многих зарубежных социально-психологических концепций. Старая привычка иногда дает о себе знать в смене значения: то, что раньше называлось психологизмом, теперь может именоваться обыденным представлением.

Нелюбовь к психологическим объяснениям возникла задолго до общепризнанной даты рождения психологической науки. В исторической науке против них резко выступал, напр., Гегель, писавший: «Еще недавно, согласно имевшей широкое распространение психологической точке зрения на историю, наибольшее значение придавалось так называемым тайным пружинам и намерениям отдельных индивидов, анекдотам, субъективным влияниям. Однако в настоящее время... история вновь стремится обрести свое достоинство в изображении природы и хода развития субстанционального целого, в понимании характера исторических личностей на основании того, что они делают».

Впечатляющая по глубине и тщательности критика П. в логике и гносеологии содержится в первом томе «Логических исследований» Э. Гуссерля. Логический П. состоит в понимании логики как науки, связанной с психологией мышления примерно тем же способом, как связаны между собой теоретическая и экспериментальная физика. Говоря иначе, психологисты полагали, что законы логики должны проходить эмпирическую проверку в психологическом исследовании мышления или же выводиться из человеческого опыта чисто индуктивным путем (Милль). К такому пониманию располагает традиционное определение логики как науки о законах мышления. Ныне это определение рассматривается не иначе, как пережиток. В то же время вопрос о возможности использования логики в качестве источника объяснительных гипотез для психологии мышления решается вполне положительно. В частности, Пиаже предлагал разввать психо-логику, задачей которой было бы «построение средствами алгебры логики дедуктивной теории, объясняющей некоторые экспериментальные открытия психологии, а не обоснование логики на основе психологии».

Несмотря на титанические усилия антипсихологистов, вырвать П. с корнем не удается. Лучше всего о его живучести свидетельствует тот факт, что в упомянутых «Логических исследованиях» Гуссерль на месте разгромленного им П. построил феноменологическую теорию сознания человека, которую вопреки стратегической интенции автора вскоре зачислили в разряд П. Между прочим, эту теорию взяли на вооружение  психологи-экспериментаторы Вюрцбургской школы. В качестве крупной уступки П. расценивается и более поздняя идея Гуссерля о «жизненном мире» как основе всякого объективного знания.